Знак чудовища - Страница 62

— Конечно, — кивнул Сигмон и стал стаскивать сапоги. — Сейчас.

— Сигмон, не пытайся сражаться со Старшими. Нам не нужно устраивать в замке побоище. Главное — незаметно пробраться в зал совета. Там я заявлю о том, что Риго жив, а ты будешь свидетелем моих слов. Это заставит конклав пересмотреть решение, ведь Риго может когда-нибудь вернуться. Он один из сильнейших, и никто не захочет испытать его гнев на своей шкуре.

— Думаешь, это остановит и Терата? — спросил тан, пряча под себя грязные ноги.

— Он не посмеет при всех схватить меня, насильно провести свадьбу, а потом бросить в темницу. Многие знают о его планах и не собираются его удерживать, но только если все пройдет тихо. Все должно выглядеть благопристойно, ведь не все кланы поддерживают род Тасмат.

— А что потом? Ну, если нам поверят?

— Потом… Будем надеяться, что кланы Нако и Рива возьмут меня под свою защиту. Они ненавидят Тасмат. Даже если они не поверят в то, что Риго жив, они постараются сделать так, чтобы я перешла на их сторону. Они меня защитят, ведь настоящая наследница — это я. Они будут заботиться обо мне.

— Ты станешь их пленницей?

— Почетной гостьей. За Риго пошлют гонца, и я думаю, что брат вернется. Если не за Железным венцом, так хотя бы ради меня. Я очень на это надеюсь.

— Что будет со мной? — тихо спросил Сигмон.

— Ты будешь под моей зашитой, — так же тихо ответила Арли. — Тебя никто не тронет… до прихода Риго. А если все, что ты рассказал, — правда и вы подружились, то…

— Все будет хорошо, — закончил за нее тан. — Слышал.

— Сигмон! — Арли подняла руку и коснулась его Щеки. — Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Ты не такой, как другие… Я никогда не встречала никого, похожего на тебя…

Тан медленно накрыл узкую ладошку вампирицы рукой, склонил голову и едва коснулся губами холодных пальцев.

— Я тоже, — прошептал он, — никогда не встречал такой, как ты.

Потом он резко обернулся и оперся руками о стену.

— Сейчас, — глухо сказал он, — надо выбраться отсюда. На решетке есть замок?

— Нет, ее просто положили сверху. С замком из эльфийского серебра никто не будет возиться. Даже Младшие.

— Я попробую ее отодвинуть, а потом вытащу тебя.

— Постарайся не шуметь. Там будет охрана — кто-то из Младших. Когда мы выберемся, то нападем на него вместе. Ты его отвлечешь, а я убью.

Она смотрела в сторону, говорила сухо, держалась чуть отстраненно. Тан сразу почувствовал перемену в ее голосе. Конечно, после таких слов не стоило ему отворачиваться. Нужно было что-то ответить. Но он не смог. Сигмон знал, что она обиделась, но ничего поделать не мог. Надо ей объяснить, что впереди бой и, возможно, он погибнет. Но не сейчас. Только не сейчас. Время разговоров прошло.

— Ла Тойя!

Тан обернулся. Вампирица стояла, скрестив руки на груди, расправив плечи, гордо, уверенно — не как узница, а как повелительница. Как наследница.

— Тан, — сказала она, и клыки тронули нижнюю губу. — Не пытайтесь сражаться. Пытайтесь остаться в живых… Я прошу вас.

— Сударыня… Я постараюсь, — ответил он очень тихо.

И Сигмон вцепился пальцами в холодный камень стены. Он злился на себя, на вампиров, на Арли. Все пошло не так. Все должно быть по-другому. Но сейчас просто нет времени, ни на что нет времени. Сейчас не время для тихих и робких слов. Сейчас надо думать только о побеге. Надо действовать. Вверх. Только вверх.

Он вскинул руки, вцепился пальцами в трещину на стене и подтянулся. Правая нога скользнула по камням, большой палец нашарил выемку в стене, утвердился там, как солдат во вражеском окопе, и Сигмон повис на стене. Потом он распрямился и выбросил вверх правую руку. Первый шаг к свободе сделан.

* * *

Самое трудное — не думать о том, что это невозможно. Что нельзя на пальцах подняться по стене, вытирая животом плесень с потрескавшихся камней и собирая на локти узоры вековой паутины. Нельзя. Человеку нельзя, а не человеку… Сигмон и не думал.

«Мои пальцы — железные крючья, — убеждал он сам себя. — Пальцы, как когти. Стальные штыри, что вбивают в камень верхолазы».

В это он и верил, потому что другого выхода не было. Он вбивал пальцы рук в раствор между камнями, хватался за малейшие выступы, а пальцы ног, как когти, царапали стену. Он не думал о том, что это невозможно, и полз вверх, твердо веря, что он — чудовище, которое умеет лазить по отвесным стенам.

Сложнее всего пришлось на самом верху, где потолок походил на бутылочное горлышко. Нужно пройтись по нему на руках, цепляясь за камни только пальцами рук. Но, чтобы это сделать, нужно оставить вес на одной руке, а другую передвинуть Дальше. При этом ноги будут бесполезно болтаться в воздухе, ведь он не муха, а всего лишь человек с крепкими руками. Ладно, пусть чудовище. Но не муха! Только на руках. Сложно. Но — невозможного нет. Нет ничего невозможного.

Камни крошились под пальцами, ставшими железными штырями, старый раствор сыпался на голову, старался залезть в глаза, сбросить наглеца вниз на пол. Темница не хотела отпускать узника. Но он оказался сильней.

Когда до решетки оставалось всего ничего, Сигмон впился в камень левой рукой, а правой потянулся вперед. Под пальцами захрустел камень, и Сигмон почувствовал, что он шатается, совсем как молочный зуб у ребенка. Дрожит, шатается, вот-вот вывалится — с мясом раствора, с корнями плесени… Он рванулся вперед, камень вылетел, и тан на долгий миг завис в воздухе, успев только ужаснуться… А потом его рука коснулась решетки, и он вцепился в нее изо всех сил, погнув железный прут.